Соловецкие юнги, наши мальчики русские,
Ваши плечи, по-детски худые и узкие,
Заслонили просторы родной вам России,
Будьте вечно героями!
Будьте вечно живыми!
Лев Вахрамеев.
С каждым годом, с каждым Днем Победы мы все больше отдаляемся от тех грозных легендарных лет, когда наши деды и прадеды стояли насмерть за родную землю и освободили ее от фашистов ценой своей жизни. Ветеранов, конечно, становится меньше, но память наша не должна от этого становиться короче. Я сделала для себя такой вывод, когда узнала замечательную историю жизни моего дедушки Градобоева Василия Дементьевича. Он пятнадцатилетним мальчишкой всеми правдами и неправдами ушел воевать. Вот как это было. О кораблях и голубых просторах, о матросской форме Василий и не мечтал, потому что родился и вырос среди зеленых лугов и лесов Мурашинского района Кировской области. Закончил семь классов неполной средней школы, а тут война. Дорога в море началась для него неожиданно. Шел 1942 год. Как и все мальчишки, Василий рвался на фронт биться с ненавистными фашистами. Он спал и видел себя в сражении. Но в военкомате, куда он ходил каждый день, неустанно повторяли, что молод, и ему нужно подрасти. Оставалось надеяться только на чудо. И оно случилось! Однажды высокий офицер подсказал обратиться в райком комсомола. «Есть шанс попасть туда, где, по-твоему, по-мужски живут и по-мужски умирают»,- сказал он. После недолгой беседы с секретарем райкома выяснилось, что есть возможность отправиться в школу юнг Северного флота, но нужно разрешение родителей. Парень не пошел домой. Он сам написал липовое соглашение и поставил подпись «Градобоева». Мать об этом даже и не знала. Ей он просто сказал, что его призывают.
Через несколько дней был уже в Архангельске. Взрослая жизнь началась с того, что безусым паренькам прочитали приказ Народного Комиссара Военно-Морского флота от 25 мая 1942 года и объяснили, что главная задача ребят - в суровых условиях войны быстро подготовить себя к морской службе. Это был самый первый набор, на долю которого выпало самое сложное. А Василию Соловки понравились с первого взгляда. Поражало буквально все: спокойствие и великолепие северной природы, невиданной толщины стены построек, выложенные из громадных валунов, высокие башни, Белое море и голубые озера. Около озера Горелого, в пятнадцати километрах от монастыря, мальчишки разбили палаточный лагерь и на голом месте стали строить жилье, столовую, клуб, классы для занятий. Своими силами рыли котлованы, валили лес и корчевали пни. Никакого транспорта, кроме лошади со смешной кличкой Бутылка, у них не было. Материал для строительства таскали на своих плечах. 5 декабря 1942 года будущие морские специалисты приняли присягу. Было тяжело: занимались по десять – двенадцать часов в сутки, по ночам поднимались по тревоге. Василий попал в третью роту, где готовили корабельных боцманов. Позже его перевели в пятую роту и обучали специальности боцмана торпедных катеров. Должность боцмана на флоте очень ответственная: он торпедист и сигнальщик, пулеметчик и рулевой. Мальчишкам пришлось пройти огневую и строевую подготовку, изучить морское дело, зазубрить устав. Некогда было и дух перевести. Но всегда в строю рядом шла песня:
Мы, юнги флота, крепки, как бронь,
За честь народа пойдем в огонь.
Ребята и их командиры не падали духом. Желая помочь фронту, в марте 43-го года личный состав школы собрал деньги на постройку торпедного катера, который получил имя «Юнга» и прошел славный боевой путь.
Вот и выпуск. Осенью 43-го года Василий получил свидетельство об окончании школы юнг и расстался с Соловецкими островами, но школу мужества, чести и морского братства сохранил в своем сердце навсегда. Его направили на Черное море, в Кулеви – в первую бригаду торпедных катеров. Василий с командой своего катера участвовал в операции по освобождению Крыма. Пять месяцев шла жестокая борьба. Этого не забыть! Многие тогда не вернулись на берег. Беда настигла и катер Василия. Декабрьской ночью он в лихой атаке наскочил на мину. Команда оказалась в ледяной воде. Подобрали их только утром: Василия и двух мотористов. Остальные погибли. Были у моего деда и другие походы.
С флота он демобилизовался только в 1950 году. Уйдя в отставку, не искал покоя и отдыха, оставался жизнерадостным, деятельным человеком: трудился в леспромхозе, встречался со школьниками, возглавлял Совет ветеранов Великой Отечественной войны. Всегда с тоской и гордостью вспоминал своих боевых товарищей. Казалось, как говорит моя мама, дедушка помнил каждого, кто был в те страшные годы с ним рядом. Видно, так сильно врезалась война ему в память. С особенной теплотой дедушка вспоминал тех мальчишек, воспитанников школы юнг на Соловках. По разным городам разбросала их судьба. Но, несмотря на возраст и болезни, они не забывают друг друга и встречаются там, где проходила их юность, где постигали тяжелую науку жизни и учились бороться с лютым врагом. Самым волнующим становится день посещения той части острова, где во время войны размещался штаб и землянки-кубрики, построенные руками бывших юнг. Поседевшие взрослые люди трепетно притрагиваются руками к осколкам бревен и камням, оставшимся на месте бывших рот. С наслаждением вдыхают они воздух своей юности, пропахший морем и лесом. И, как положено по флотскому обычаю, опускают венки в открытое море в память о тех, кто не вернулся с боевого задания.
В нашей семье бережно хранят память о легендарных годах деда и всегда с уважением говорят о его товарищах. В марте 1992 года нашего дедушки не стало. Но мы часто пересматриваем семейный архив: снимки военных лет и фотографии, привезенные со встреч ветеранов, газетные статьи, пожелтевшие от времени, сборник стихов бывших юнг Северного флота. Особенно бережет наша семья боевые награды: Орден Отечественной войны 2 степени и медаль «За боевые заслуги». Перелистывая потрепанные страницы сборника стихов, я обычно останавливаюсь на одном из них. Строки нехитрого, душевного произведения «Не забывайте Соловки», написанного бывшим юнгой А. Мухиным, запали мне глубоко в сердце:
В те годы мы мальчишки были,
Нас звали юнгами тогда...
